В материале "Дары милующего сердца"("АиФ-Самара" N 43 за 2006 год) мы рассказали об Александре Серёгине, отбывающем наказание за убийство в 10-й исправительной колонии.
Обретя здесь веру и покаявшись, осужденный решил после освобождения принять монашеский постриг. Как сложилась его судьба, интересуются многие наши читатели.
Трудник Александр
Встретиться довелось через год, в Свято-Воскресенском мужском монастыре Тольятти. Обитель в тот день отмечала своё десятилетие. Наместник монастыря архимандрит Гермоген (Крицын) благословил меня побеседовать с "трудником Александром". Это был наш старый знакомый.
- В обители я уже девять месяцев, - рассказал Серёгин. - Вышел на свободу и сразу поехал в Курумоч к своему духовнику - священнику Виталию Тимакову. Он благословил меня поехать в монастырь, дал рекомендацию...
"Серёгин являлся старостой молебной комнаты ИК-10. Активно участвовал в богослужениях, молебнах, крестных ходах, занимался в отрядах миссионерской деятельностью, распространял православную литературу, принимал участие в ремонте молебной комнаты. Освобождён условно-досрочно за хорошее поведение", - было написано в ней.
Архимандрит бумагу прочитал, но, как положено, предложил подписать особое обязательство: "вместе с братией бывать на всех богослужениях, не покидать без благословения настоятеля монастырь, не пить спиртное, не курить, не сквернословить...".
Вскоре Серёгину разрешили побывать на малой родине. В селе Максимовка Богатовского района его дожидались мама, братья и сестра. Удивил же он земляков! Восемь лет не был дома, но даже рюмки не выпил. К бывшим друзьям, как ни звали, не пошёл. Девчат словно не заметил, а были и красавицы. Мама Любовь Васильевна на сына не нарадовалась.
Спустя полгода он вновь приехал в родное село - помочь убраться с огородом. И тут умирает старый друг. Читающего по усопшему Псалтырь в большой деревне не нашлось - пришли просить Александра. Он читал неусыпно, по-монашески, всю ночь и ещё полдня. "Хорошая у твоего сына профессия - с Богом беседовать", - говорили потом Любови Васильевне сельчане.
Искушения
Духовник предупреждал: "Господу работать - терпеть искушения". Они начались. Подъём в монастыре - в 6 утра. В половине седьмого - утреннее монашеское правило. Александр вдруг стал просыпать, чего за ним не водилось. За опоздание на молитву - десять земных поклонов. Тяжелы не поклоны, стыдно перед братией. В монастыре нет соблазнительной литературы, ТВ, радио, но приходили на память, откуда ни возьмись, нехорошие мысли. Вдруг захотелось водки выпить. А то возникло сильнейшее желание закурить, хотя девять лет не касался сигарет. Словно наяву слышал вкрадчивый шёпот: "Ну что за грех - рюмку выпить, сигарету выкурить...". Однажды рано утром он вышел из кельи и увидел на кирпичной недостроенной ограде множество каких-то жутких существ. Другой раз некто по пояс голый, с лошадиной шеей и хвостом показался в келье. Ему объяснили: Господь попустил это для испытания и укрепления веры молодого трудника, надо больше молиться и следить за собой.
Усилил молитву, но по келье все равно бродили тени, пугая и смущая. Келью окропили святой водой. Больше нечисть не появлялась. Тут так: за искушаемого брата на молитву встаёт весь монастырь.
Здесь несколько насельников в своё время побывали за колючей проволокой - послушник, монах и иеродиакон. Их нынешняя жизнь - благой пример для Александра. Число братии - 16 человек и восемь трудников. Первый "набор" в основном состоял из бывших осужденных. Как вспоминает архимандрит Гермоген, было с ними немало неприятностей, некоторых пришлось удалить. И всё же Воскресенский монастырь пока единственный в епархии, где бывшие осужденные находят дом и братьев по духу. Например, в Сызранском Вознесенском мужском монастыре люди с судимостью долго не задерживаются. "Наш монастырь расположен в городе, соблазнов много - вот и уходят обратно в мир", - объяснил мне настоятель монастыря игумен Марк (Алексеев).
- К вере православной я пришёл через две клинические смерти, тюрьму, колонию, - сказал на прощание Серёгин. - Я благодарен Господу, что так сложилась моя жизнь. Сердцем вижу: Бог меня любит и только Ему ведомыми путями ведет ко спасению...
Священник Виталий Тимаков, окормляющий 10-ю колонию, рассказывает осужденным о жизни Александра в монастыре. "Тема" Серёгина - предмет дискуссий для 1800 человек в серо-чёрных робах. Его искренности верят, многие ему завидуют. Не повредил общему настрою даже случай с Федором С. Тот тоже пришёл после зоны в монастырь, но сорвался, выпил, что-то натворил и снова попал в колонию. Сейчас он староста молельной комнаты и мечтает вновь вернуться в духовную семью.
Наш комментарий
Протоиерей Виктор Проничкин, в числе первых священников Самарской епархии пришедший "поддержать и утешить" оступившихся людей, о том, как складывается жизнь бывших заключённых, пришедших к вере:
- Бывший осужденный Виктор Усков стал послушником на подворье Афонского монастыря в Москве. Игорь Стрельников сначала расписывал церковь в селе Кротовка, а затем поступил в Санаксарский монастырь. Туда же поступил и Валерий К. - бывший староста домовой церкви одной из колоний, отсидевший 12 лет. В храм села Подъём-Михайловка на должность старосты после освобождения Владыка благословил Александра Аристова. Недавно я побывал в гостях у бывшего старосты 5-й колонии Ильи Волошина. Он живёт в Хотьково, недалеко от Троице-Сергиевой Лавры. В своё время Илья находился в тюремном заточении по "расстрельной" статье. Сейчас он весьма крупный бизнесмен, отвечает и за благополучие многих людей. Волошин понимает, что ему, видимо, необходимо было пройти скорбными тюремными путями, чтобы, утвердясь в вере, найти собственную дорогу к Богу и людям.
Священники замечают и другое: когда бывший осужденный перестаёт ходить в церковь либо самонадеянно решает, что все его проблемы исчерпаны, у него резко возрастает шанс углубить свой уголовный и тюремный опыт. Дело в том, что человек слаб по определению и мы не можем без Божией помощи уберечь себя от соблазнов и страстей, тем более это невозможно для тех, кто имеет практический опыт нарушения в себе Божиего закона...
Алексей Солоницын: Самара – «кувшин веры» 
Священник Виталий Германов - о вере, морали и науке 
О чём "плачут" иконы