Примерное время чтения: 9 минут
732

Позывной «Художник». Что рисуют дети Донбасса

Художник из Самары недавно вернулся из зоны СВО, куда он отправился в составе команды волонтеров. Своим опытом наш земляк опроверг поговорку: «Когда говорят пушки, музы молчат». Самарец рассказал samara.aif.ru, что даже в этой непростой обстановке люди тянутся к прекрасному и готовы заниматься творчеством под артиллерийскую канонаду.

АиФ-Самара: Когда вы начали интересоваться ситуацией на Украине?

«Художник»: Сначала о безопасности. Я планирую вернуться в зону СВО, поэтому прошу вас не называть имена людей и названия населённых пунктов. Мой позывной Художник, предлагаю ограничиться этим. Я рисую я с 1998 года. Посетил огромное количество фестивалей, знаком с большим количеством художников из разных стран. Много знакомых у меня было и на Украине. Мы всегда общались свободно, не было никаких проблем, дружили и ездили вместе не фестивали. Из одной бутылки воду пили, из одной чашки Доширак ели. Но в 2014 году, сразу после Майдана, общение с моими украинскими коллегами резко прекратилось. Часть не выходили со мной на связь или не отвечали на мои сообщения. Другая часть резко и оскорбительно высказывалась в мой адрес. Эти изменения были не постепенными, а резкими - словно кто-то внезапно нажал на кнопку. Я захотел разобраться с этой ситуацией и начала интересоваться политикой и всем, что связано с Украиной, в том числе и ситуацией на Донбассе. Раньше я вообще никогда не интересовался политикой и международными отношениями.

Смайлики и позитивные надписи, как и на любых детских рисунках в мире.
Смайлики и позитивные надписи, как и на любых детских рисунках в мире. Фото: АиФ

- А изменилось ли отношение к российским художникам в мире?

- В глобальном плане нет. Но наши конкуренты после начала спецоперации вздохнули с облегчением. Что касается стритарта и граффити, то российским командам в мире не было равных. Если наши ребята приезжали на фестиваль или соревнования, то первые места всегда были у нас. Например, у меня есть неповторимые шрифты, которые до сих пор не могут повторить иностранцы. Теперь же иностранные художники получили шанс на победу. Но в целом, лютой ненависти к нам нет.

- Почему решили поехать в зону СВО?

- Я сам принял это решение и стал искать возможность поехать в зону СВО. В начале августа мне предложили туда поехать от движения «Молодая гвардия». Когда прибыл на место, обратился в местный штаб. Сказал, что приехал как волонтёр и что я художник, рисую стритарты и граффити, мне нужна краска. Мне тут же дали всё, что просил и я начала работать. Решил разрисовать стену здания, куда люди и солдаты приезжали за водой. Наши военные, когда меня увидели за работой, были в восторге и шоке одновременно: «Да ты кто такой? Как ты сюда попал? С Луны, что ли свалился»? Им так нравилась моя работа, приезжали, снимали, как я рисую, фотографировались сами. Это был такой позитив, столько положительных эмоций, так поднимало людям настроение. На своём личном примере я понял, что важны не только носки, балаклавы и квадракоптеры. Важна и моральная поддержка: письма детей солдатам, детские рисунки, наши стритарты – всё это необходимо. И бойцы искренне радуются всему этому.

- Как мирное население Украины относится к российской армии?

- Это непростой вопрос. Резкий негатив встретить достаточно сложно. Позитивно к нам относится старшее поколение. Они понимают, что происходит, с чем это связано и для чего Россия там. Если говорить о молодежи, то здесь ситуация другая. Им всё равно, кто будет у власти и под чьей юрисдикцией окажется территория, где они проживают. В целом люди хотят, чтобы наступил мир и стабильность. Когда мы были в зоне, которую потом оставила наша армия, местные жители подходили к нам и постоянно задавали одни и те же вопросы: «Вы правда отсюда не уйдете? Вы правда нас не бросите?». На тот момент фронт находился в 15 километрах от населенного пункта, чем чаще была слышна канонада, тем больше нам задавали эти вопросы местные жители. Эти вопросы были скорее не из чувства какого-то патриотизма в отношении России, думаю, людьми руководил страх. Могу привести такой пример. В местной администрации были женщины, которые с нами сотрудничали, угощали нас пирожками и домашними заготовками. Потом я увидел в социальных сетях их фотографии, где они с цветами и объятиями встречают украинскую армию. Но я никого не осуждаю, люди просто хотят жить.

Но какой-то ненависти к нам не было. Могу сказать, что наша волонтерская команда, можно сказать, осталась жива благодаря помощи местного населения. Один дедушка предупредил нас за несколько часов о начале наступления. Подошел к нам и сказал: «Ребята, собирайтесь и уезжайте отсюда как можно быстрее. Скоро здесь будет очень жарко». Он был настолько убедителен, что мы упаковали свои пожитки и уехали.

Милые котики всегда и везде будут в тренде.
Милые котики всегда и везде будут в тренде. Фото: АиФ

- Как вы начали заниматься с детьми?

- Хочу сказать, несмотря на сложную ситуацию, беспризорных детей там нет. Местные люди очень сплоченные, помогают друг другу. Многие забирают осиротевших детей к себе в семью. Как только российские войска заходят в населенный пункт, сразу начинают налаживать социальную инфраструктуру. Был открыт детский клуб, где с детьми занимались различные преподаватели, в том числе и психологи. Когда я закончил рисовать граффити, мне предложили заниматься с детьми. Я согласился. Так и стал преподавателем изобразительного искусства в этом детском клубе.

- Вы рассказываете об этом так рутинно. Это было на самом деле так просто? Преподавать рисование детям в таких условиях?

- Конечно нет. Самым ужасным для меня были вопросы детей и то, как они спрашивают лютую дичь обычно, без всяких эмоций, словно это какая-то рутина. У меня в группе была 9-летняя девочка. На одном из уроков она спросила меня: Художник, а ты знаешь, сколько бьется человеческое сердце на асфальте?». Смотрю на неё и понимаю, что она точно знает ответ на этот вопрос. Она видела уже это своими глазами! Другого мальчика я спросил его, что он делал раньше. Он ответил: «Я помогал взрослым убирать улицу после обстрела. Мы собирали человеческие руки, ноги и другие части тела и сносили их в кучи». И это самые лайтовые истории, что я слышал от детей в возрасте 9,10,11 лет.

Это рисунки девочки, которая спрашивала
Это рисунки девочки, которая спрашивала "Художника" о человеческом сердце. Фото: АиФ

- Всё это тяжело психологически, как вы с этим справились? И что рисуют дети?

- Я взял себя в руки и решил, что единственное, чем я могу помочь этим детям – показать им, что есть что-то кроме войны. Я начал пытаться отвлечь их от всего этого ужаса через призму творчества и искусства. Рассказывал им, как рисовать портреты, пейзажи, показывал, что такое колористическая матрица. Даже рассказывал о Достоевском и про его жену. У меня это получилось. Сначала все рисовали войну: танки, пистолеты, автоматы, ножи. Был один мальчик, который каждый день рисовал одно и то же – мужчину с автоматом. У него погибли родители, его забрала к себе родная тетка. Кого именно он рисует, я никогда не спрашивал.

Потом я начал их постепенно уводить детей от этого. Мы играли с красками, я придумывал какие-то новые приемы. И их творчество стало больше похоже на обычные детские рисунки. Стали появляться более яркие цвета. Могу сказать, что девочки перестраивались гораздо быстрее, чем мальчики. Тот мальчик, про которого я говорил ранее, так до конца и рисовал мужчину с автоматом.

- Какие планы на будущее, планируете ли вернутся в зону СВО?

- Да, совсем скоро я еду туда с командой волонтёров. Снова буду заниматься тем же. Решил для себя, что моя помощь там необходима. Потому что видел, как меняются дети всего за несколько дней.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)
АиФ-Опрос

Покупает ли вы алкогольные напитки на розлив?

Ответить Все опросы

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах