- Александр Егорович, самарцы обижаются - с некоторых пор бесплатный вход на правую сторону Волги в самых посещаемых местах для «диких» отдыхающих закрыт. Люди жалуются: ни тебе костерок развести, ни палаточку поставить…
- Согласен, правила посещения стали намного строже. Но надо помнить, что главная задача национального парка - сохранение природы и развитие познавательного организованного туризма. В последнее время мы очень много усилий предпринимаем для того, чтобы люди учились цивилизованно вести себя на отдыхе. Обустроили в парке несколько экологических маршрутов. Открыли маршрут, который признан в прошлом году лучшим экологическим маршрутом в России, - на гору Стрельную. А на Молодецкий курган, который ещё несколько лет назад был практически погребён под слоем мусора, мы проложили две экологические тропы. Внизу у его подножия обустроили автостоянку, приезжают и на велосипедах. Купить путёвки можно там же, стоимость всего 50 рублей. А на «дикарей», конечно, мы выписываем штрафы.
- Много нарушителей?
- Достаточно. Но меня потрясает само отношение наших людей к природе и к нашим запретам. Про те же штрафы. Лесники выписывают квитанцию о нарушении. А нарушители в тот же день покупают путёвку. И когда дело доходит до суда, они предъявляют её судье - вот, мол, лесники вас обманули. Прямо-таки глумятся над нами! Или весной мы умоляем велосипедистов не ехать к местам токования глухарей, отложить поездки до лета. Но они стремятся попасть именно в то время и в то место.
Бывает и так: в течение одного дня несколько раз тушим костёр после отдыхающих. А они вновь и вновь готовят свои шашлыки. В селе Ширяево оборудовали смотровую площадку с монументом «Волжская Булгария». Так цепи вокруг стелы вырвали с корнем уже через неделю! В одном из национальных парков США у заповедного озера стоит табличка с надписью на русском (!) языке: «Купаться запрещено!». Но нашим россиянам разве это помеха?! Искупались. На выходе из нацпарка к ним подходит рейнджер с требованием оплатить штраф по 800 долларов с каждого нарушителя. Россияне, понятно, отказываются. Их останавливают на границе, в аэропорту. Приходится платить. Вот и наши самарцы никак не привыкнут, что теперь передвигаться в нацпарке можно только по специально проложенным в рекреационных зонах экологическим тропам.
- Сколько нужно обустроить таких рекреационных зон?
- Чем насыщеннее будет программа путешествий по национальному парку, тем больше люди будут узнавать о природе наших Жигулей. И мы над этим постоянно работаем. Например, в Большой Рязани мы открыли пробный маршрут наблюдения за дикими животными: кабанами, лосями. Эта площадка работает и зимой. Начинаем работать над рекреационным участком в селе Подгоры, где хотим открыть этнографический музей. Занимаемся обустройством приюта для животных. У нас в этом году там появился кабанчик. А подросший лось Луша в этом году будет выпущен на волю. В центральной конторе парка, в Жигулёвске, работает дом-музей лисы. Там же мы планируем открыть две интерактивные площадки. На первую - гнездо орлана-белохвоста - каждый желающий сможет забраться, рассмотреть устройство жилища этой самой большой в Поволжье птицы и оглядеть окрестности с трёхметровой высоты. Вторая - больших размеров макет пчелиного улья, куда также можно забраться и попутешествовать по квартирам рабочих пчёл. Не оставляем и идею организовать в штольнях горы Верблюд музей летучих мышей. Ведь у нас на Самарской Луке самая крупная в Европе популяция этих рукокрылых. А ещё мы начали прокладку двух веломаршрутов: «Сердце Жигулей» и «Марафон по Жигулям».
«Горнолыжка» в парке?
- Но пешие и велотуристы - ничто по сравнению с жителями турбаз и дачных посёлков, которых развелось неимоверное количество. Вот с кого деньги нужно брать!
- Если посмотреть на карту, территория, которой непосредственно владеет нацпарк, это то, что покрыто зеленым. Все остальные территории - это земли других землепользователей. Они включены в границы парка. У них есть свои хозяева, есть люди, которые отвечают за эти участки. У них свои определенные нормативы работы на этой земле. Земли линейных объектов, трубопроводы - это земли, которые сегодня находятся на территории нацпарка, и у них свой особый статус. Применить к ним нормативы, которые действуют только вот в этой зоне, мы не можем. Ещё до создания национального парка здесь было около 20 тысяч дач, 72 базы отдыха одновременной вместимостью более 15 000 человек в день. Сейчас они все стали частными. До недавнего времени нацпарк предоставлял эти территории в аренду, а средства поступали в его бюджет. Но в 2007 году все договоры, которые были заключены с НП, признаны нелегитимными. Теперь этим занимается Росимущество, оно оформляет все договоры, средства поступают в бюджет РФ. Мы же на этом потеряли около 7 млн рублей. Мы, конечно, составляем протоколы по свалкам, выдаем предписание хозяевам турбаз. Только вот судебных дел не было никаких.
- А вопрос с пристанью Шелехметь решён?
- Я еще раз хочу заявить, что мы не добиваемся снятия пристани. Мы добиваемся выполнения закона. А он таков: на землях национального парка не должны находиться объекты, нарушающие режим территории. Это я говорю про застройщиков-самовольщиков, ни у одного из которых нет разрешительных документов на застройку на земле национального парка. Сейчас этот вопрос рассматривается в суде. И когда закончатся все судебные разбирательства, станет ясно, будет ли функционировать пристань или нет. Позиция нацпарка не категорична - пристань можно передвинуть, можно изменить зонирование территории.
- Кто должен убирать мусор за туристами?
- Турист, который приходит сегодня на территорию НП, должен свой мусор убрать и увезти с собой. Мы не можем поставить везде контейнеры. Потому что вывезти его, например, с горы Верблюд, из штолен невозможно. Нужно дополнительное количество людей, спецтехника. У нас есть смотритель, который может пройти по этой территории и собрать какой-то мелкий мусор. Я считаю, что надо вводить технологию Запада. На входе у туристов проверяется наличие потенциального мусора, все фиксируется. На выходе из НП опять происходит проверка твоего мусора, и, если у тебя будет недоставать хотя бы бумажки, налагается штраф порядка 700 долларов.
- Как вы относитесь к планам самарского правительства построить на заповедной земле горнолыжную трассу?
- Закон, к нашему сожалению, позволяет застройку территории национального парка. Но мы уже смотрели несколько проектов. Скажу, что последний, представленный нам департаментом туризма, самый щадящий. Предполагается развитие как туристических центров сел Ширяево и Подгоры, строительство на их территории кемпингов, мини-гостиниц. Насколько я знаю, этот проект уже прошёл экспертизу в Минприроды РФ. Другой вопрос - а захотят ли жители Ширяево и Подгор такой активности в их маленьких, спокойных сёлах, да и дачники, которые специально ехали за тихой жизнью в эти места, думаю, тоже вряд ли одобрят резкие изменения в почти патриархальной жизни. В парке нужно развивать событийный туризм, а не строить «горнолыжки» и трассы для снегоходов. В Австралии, напротив, демонтировали горнолыжную трассу только потому, что она портила ландшафт национального парка.
Жигулёвская вольница кончилась? 
Самара может остаться без парков 
Самарская область становится зоной экологического бедствия