Его «университеты»
В восемь лет Стёпу записали в церковно-приходскую школу. После трёхлетки вручили свидетельство об окончании школы и похвальную грамоту, а его учителю – благодарность. На дальнейшую учебу денег в семье не было. Помог учитель - священник Яков Ильич. Выхлопотал в Реальном училище Симбирска бесплатное место. Но сначала проэкзаменовал Стёпу, дав прочитать книги Лермонтова и Достоевского. В город Стёпу отвез на лошади отец. Мальчику предстояло трёхлетнее обучение на полном гособеспечении. В первые Рождественские каникулы большинство детей разобрали по домам. За Стёпой никто не приехал. С началом летних каникул Стёпа отправился домой пешком. Через два дня, отмахав сто верст, был в родной деревне. Родители тепло встретили сына. А вот старший брат Дмитрий был ему не рад. Чуть свет он отправил обессиленного, с больными ногами братишку в поле работать. А осенью запретил отцу везти мальчика в училище. Образование Стёпы на этом закончилось - всю жизнь потом Степан Москаев жалел, что не отправился в училище пешком. Стал осваивать плотницкое ремесло у родственника. А ведь мечтал быть железнодорожником. Старорачейский владелец лесозавода - Ашанин - нанял Стёпу (за грамотность) десятником в свою артель. Ему, несмотря на возраст, доверили и людей, и артельные деньги. Зарплата с начальных двенадцати рублей в месяц выросла до двадцати пяти. Брат завидовал, считая, что Стёпа нашел «легкий хлеб». Лёгкий?! Вряд ли. Иначе Ашанин не подарил бы мальчику лес на постройку целого дома.
Крест за храбрость
В 1914 году девятнадцатилетний Степан был на лесозаготовках в Балаково. Вернувшись домой, по совету родителей женился. Когда началась война с Германией, его призвали на службу и отправили в Омск, где в школе младших командиров он получил звание старшего унтер-офицера и был приписан к сибирскому полку, командовать взводом в маршевой роте. Челябинский полк передислоцировали на Западный фронт, на передовую. Случалось на войне всякое. Отступали солдаты до самого Минска, оставляя за собой 500 верст. Зимовали в землянках. Спали на еловых ветках, в холодных окопах, одолевали вши… О газовой немецкой атаке химики известили военных заранее. Проверили маски, быстро развели костры (огонь обезвреживал газы), жертв удалось избежать. Но во втором батальоне пострадали солдаты. Глаза их стали белыми, изо рта шла кровяная пена... За выдающуюся храбрость, проявленную в боях против неприятеля, Степан Москаев получил Георгиевский крест и медаль. 25 марта 1916 года из всех Георгиевских кавалеров организовали полк для встречи с Его Императорским Величеством Николаем II и наследником Алексеем. Встреча состоялась на станции Молодечино. Николай, проходя по плацу и останавливаясь возле солдат, расспрашивал каждого о том, на каком участке воевал и за что получил «Георгия». При этом он доверительно клал руку на плечо собеседника. Спустя примерно час государя срочно вызвали в сенат. Царь пожелал удачи и победы. И удалился. Воевал Москаев и на Южном фронте, где был серьезно ранен шрапнельным снарядом. Один осколок на всю жизнь остался в миллиметре от сердца. Его доставили в Москву, а оттуда в Самару – в глубокий тыл.
Поволжский голодомор
В 1918-м Москаев вернулся домой. От болезни умерла жена, оставив его с дочкой Марусей. Родственники уговаривали молодого отца отдать дочь Марусю на воспитание в бездетную семью состоятельной родственницы. Степан был не согласен, но они всё же отправили девочку в Чапаевск в новую семью, где та получила хорошее образование. Степан стал работать в Советах. Должность заведующего отделом продовольствия и коммунального хозяйства обязывала обеспечивать людей продуктами. А склады были пусты. Пришлось делать разверстку – забирать хлеб у таких же, как сам, крестьян. Степану с колхозниками удалось свезти в склады тысячу пудов. На первое время этого хватило. Вновь женился. На красавице Акулине. В 1919 году у них родился сын Николай (всего у них было три сына, четвёртый умер маленьким, и четыре дочери). Во время гражданской войны условия жизни ухудшились. Не было необходимого: соли, спичек, керосина, мыла. А впереди была засуха 1921 года.
С весны до глубокой осени не выпало ни одного дождя. Выгорело буквально все. Люди начали уезжать в Мордовию и Чувашию. Семья Степана осталась в селе. Надвигался голод. Москаев организовал мужиков на поездку в Украину за зерном. Доехали на поезде до Москвы. На Брянском вокзале, с которого надлежало отправиться дальше, было столько народу из голодающего Поволжья, что Степану пришлось оставить провожатых на вокзале и отправиться дальше одному. Его направили к Дзержинскому. На Лубянке народу было не меньше, и все с вопросом о спасении голодающих. Феликс Эдмундович дал Степану направление в Гомельскую область, договорился с начальником путей сообщения подать голодающим теплый вагон с инвентарем и распорядился снабдить едой на четверо суток. Степан выхлопотал и зерно, и вагон, который опломбировали и отправили до Безводовки. По дороге вагон наполовину разграбили белогвардейцы, но семьи колхозников все же получили по десять килограммов украинского зерна. После поездки Стёпу свалил тиф. К счастью, обошлось. Дожили Москаевы кое-как до нового урожая.
Раскулаченный колхозник
Урожай нового года оказался хорошим, народ ожил. К 1931 году некоторые хозяйства стали крепкими. Степан от людей не отставал, трудился не покладая рук. В большой семье появились лошадь, корова, овцы, птица. Сеяли много хлеба. Полоть и жать приходилось нанимать людей. Только встали на ноги, Москаевых лишили избирательных прав. И забрали весь скот и хлеб. Акулина слезно просила оставить муки на соску для новорожденной дочери, но ее грубо отшвырнули к печке. А когда Степан вернулся с 6-месячной мобилизации, отобрали коня, причем вместе со сбруей. Сжималась от горя душа Степана… Москаевых вновь приняли в колхоз. Степан в хозяйстве был востребован. Его тянули во все стороны. Бухгалтер, строитель, секретарь сельсовета… Занять последнюю должность Москаева заставили. Не по душе ему была работа с бумагами, руки тянулись к плотницкой работе.
Было у отца три сына...
В 1938 году Степан взялся перестраивать дом - семья-то огромная. Но не успел - началась очередная война. Пять военных лет Москаев колесил по частям, снабжая их оружием, обмундированием, питанием. Забрали на фронт сыновей. Акулина осталась с четырьмя малышками. Наголодались... Почти весь урожай с огорода и вечерний удой забирали на фронт. Еле-еле Акулина с дочками дотягивали до весны на мелкой картошке. Потом переходили на подножный корм. За годы войны дети Москаевых забыли вкус хлеба... «Голод страшнее страха», - так говорят те, кто его испытал. В октябре 45-го вернулся домой Степан. А весной 46-го - старший сын Пётр. Тремя орденами Славы и многими другими наградами отмечены его подвиги. Первенец Москаевых - Николай – погиб на Курской дуге. В марте 45-го сгорел в танке под Берлином при форсировании Одера младший сын Михаил. Так распорядилась судьба…
Судьба человека
А на полях вместо хлеба рос бурьян. Скота почти не было. Конюшни превратились в развалины. К счастью, Акулине удалось сберечь и дочек, и корову. Степан не знал, за что браться в первую очередь. Куда ни глянь - сплошь разорение... В послевоенное время он построил в колхозе детский сад, правление, клуб, библиотеку, почту, мельницу, хранилище для хлеба. Был счетоводом и ревизором. Последние годы Степан Андреевич с Акулиной Ивановной жили в Сызрани. Их дети, давно обосновавшиеся в городе, перевезли родителей и купили им домик. Сын – Пётр Москаев - работал в сызранском таксопарке водителем, был внештатным фотокорреспондентом газеты «Красный Октябрь». Внуки и правнуки Степана, как и дети, живут в Сызрани и трудятся на благо родного города. Ушёл из жизни Степан Москаев 6 апреля 1980 года. На Светлую Пасху. Похоронен на Батрацком кладбище. О таких людях, как Степан Андреевич, должны знать всюду: и в глухих селах, и в городах... Их трудная судьба тесно переплелась с судьбой нашей страны. А сами они были ее достойнейшими сыновьями.
В Сиднее арестовали «Человека-паука»