Делал он это по долгу службы, в ту пору Леонид Георгиевич работал в областном управлении госбезопасности, но общение часто бывало дружеским и неформальным. О своих встречах с первыми космонавтами ветеран рассказал нашему корреспонденту.
«Сухой закон»: без пива и воды
- Все космонавты шестидесятых после возвращения на землю сразу прилетали в Куйбышев. Останавливались они в «домике космонавтов», прозванном так Германом Титовым. Это была так называемая обкомовская дача, двухэтажный коттедж на берегу Волги, что на 1-й просеке рядом с Загородным парком. Вместе с космонавтами приезжали руководители полёта, дублёры космонавтов, медицинский персонал. Прилетали они в Куйбышев и просто на отдых. Но лишь однажды здесь собрался целый отряд первых космонавтов: Гагарин, Титов, Николаев, Терешкова, Быковский, Береговой, Волынов, Леонов. Последние трое к тому времени ещё в космосе не успели побывать. Случилось это в июне 1963 года, сразу после полёта Валентины Терешковой и Валерия Быковского на двух кораблях. Их даже тогда прозвали «космические брат и сестра». После тщательных медосмотров Валентина Терешкова и Валерий Быковский зубрили рапорт, с которым им предстояло выступить в Москве на Красной площади.
В свободное время космонавты отдыхали, играли в бильярд. Как-то они выразили желание совершить прогулку по Волге. Чтобы скрыть знаменитостей от людского любопытства, я повёл их узенькой тропинкой, ведущей к пристани «Загородный парк», там стоял «Омик». Когда мы входили в зону парка, отдыхающие, сидевшие на склоне, заметили нас, вскочили. Но я рукой подал им знак, чтобы они оставались на своих местах. На катере Гагарин с ходу поднялся в рубку, взял штурвал и повёл корабль. Валентина тоже поднялась в рубку. Спецкор газеты «Правда» «лейкой» фотографировал Гагарина и Терешкову за штурвалом. Вскоре в газете появился снимок «Первые космонавты за штурвалом корабля». Конечно, в кадр попали и другие люди, находившиеся в рубке, но ретушь сделала своё дело – на снимке в центральной газете были только два космонавта. Моим ФЭДом мне тоже сделали снимок на память. Юра начал обучать Валентину кораблевождению, левой рукой держал штурвал, а правой приобнял её за талию. Герман шутливо заметил: «Юра, не за тот штурвал взялся – смотри, чтобы шторм не укачал!» - «Я любой штурвал могу держать», - парировал Гагарин, склонив голову на плечо Терешковой. Он так и не оставил штурвал во время всей поездки.
А на палубе царило веселье – чины, звания были выброшены за борт. Надо сказать, что ещё выходя из коттеджа кто-то помечтал: «Неплохо бы захватить ящичек пивка», но никакого пивка не взяли. Больше того, на катере не оказалось не только пива, но даже воды. Воистину царил «сухой закон». Правда, его нарушила повариха. Она из камбуза вынесла огромную кастрюлю кваса, и все бросились зачерпывать кружками напиток, произносили тосты, чокались. Все сделанные мной фотографии стали первыми снимками космонавтов на нашей земле. Меня попросили разыскать маршала Судеца, я спустился в салон и увидел рыжеволосого капитана, оживлённо беседовавшего с девушкой из отряда космонавтов. Девушка эта так и не полетела, а вот капитана я увидел по телевизору в 1965 году - это был Алексей Леонов, первым вышедший в открытый космос...
За освоение космоса и… целины
Накануне вылета Терешковой и Быковского в Москву на даче зазвонил аппарат правительственной связи. Я взял трубку и услышал голос Брежнева. Он попросил меня передать Терешковой, чтобы была в жакете. «Мне ведь звезду надо привинтить, - запросто уточнил Леонид Ильич. - Так не лезть же, ну, сам знаешь куда…». После звонка началась суматоха по экипировке Терешковой. Подобрали ей костюм, новые туфли. Но она поехала в старых, попросив только набойки поменять. Замазали врачи и кровоподтёк на переносице Валентины. Его заметил Королёв, когда она отчитывалась ему о полёте. Терешкова призналась, что крутила головой при катапультировании, вот и ударилась о шлем скафандра. Закройщик гарнизонного ателье привёз новую форму и Быковскому. И тут обратили внимание, что на орденской планке не хватает колодки «За освоение целины». Всех космонавтов, приземлявшихся в Казахстане, награждали этой медалью (как позже заметит Георгий Гречко, «и правильно, ведь мы тоже своими капсулами землю пахали»). Я поднял на уши весь штаб Приволжского военного округа. В конце концов командующий штабом сам привёз колодочку. Потом он признался, что хотел увидеть космонавтов «живьём».
Как друг спас друга
В один из приездов в Куйбышев Юрий Гагарин и Герман Титов посетили завод имени Фрунзе. Там произошёл не очень приятный случай. После встречи с рабочими космонавты вышли во двор и направились к машине. Когда они уже подходили к ней, вдруг распахнулись цеховые ворота, и толпа рабочих, в основном женщин, понеслась к космонавтам. Когда человеческое цунами находилось уже шагах в трёх, Гагарин буквально взлетел на багажник машины. Я только и успел заметить стёртые до блеска подошвы его ботинок. Титов в это время, приоткрыв дверцу, начал уже садиться на переднее сиденье. Его горло было как раз на уровне жёсткой кромки дверцы.
Я, стоя между задней и передней дверцами, прикрыл Титова корпусом, выбросив руки вперёд. Его голова оказалась между моих рук, и тут же последовал неслабый удар дверцы по руке. Мы оказались прижаты вплотную друг к другу, и я заметил, что с его лица местами как будто сошёл загар. Кто-то мне потом сказал, что «Германа в полёте задела рука космоса»… И вот мы стоим так, не можем даже пошевелиться, а женщины продолжают нажимать, с любовью глядя на Германа: «Скажите что-нибудь…». К счастью, «фанаток» отвлёк Гагарин, всё ещё стоявший на багажнике. Он как на трибуне начал размахивать букетом и что-то громко говорить толпе. Титов, воспользовавшись этим, проскользнул в машину, едва не раздавленный народной любовью. А у меня на память о той встрече на правом предплечье долго не сходил солидный кровоподтёк. Много было забавных и трогательных эпизодов. Однажды на обеде в «домике космонавтов» приехавший по обычаю после полёта Павел Попович гордо заявил: «Я ведь теперь тэж перший космонавт». Выдержал паузу и добавил: «Украины»… Космонавты любили бывать в Куйбышеве. Например, самыми первыми словами Андриана Николаева, когда он приземлился, был вопрос: «Будем ли в Куйбышеве, в «домике космонавтов?».
На МКС праздничных мероприятий не предусмотрено