В преддверии Дня учителя мы поговорили с кандидатом филологических наук, доцентом кафедры русской и зарубежной литературы и связей с общественностью факультета филологии и журналистики Самарского университета Татьяной Журчевой, тому ли учат в школе.
Не всё измеряется деньгами
АиФ-Самара: Татьяна Валентиновна, сегодня в обществе всё активнее пропагандируется ценность технического, прикладного образования. Гуманитарии чувствуют, что они оказались на обочине жизни. С чем связаны, на ваш взгляд, эти веяния?
Татьяна Журчева: История повторяется. В середине ХХ века мир переживал научно-техническую революцию. В русской литературе и публицистике в ходу было выражение «эпоха НТР». Всем тогда казалось, что научно-технический прогресс обеспечит и прогресс социальный, и нравственный. Однако тогда, в 1960-е годы, в обществе был интерес не только к науке и технике, к полетам в космос и «стройкам века». В то же самое время был огромен интерес к литературе, театру. Сегодня вместо идеализма – голая прагматика, основанная только на деньгах, на прибыли.
Причём деньгами меряется практически всё на свете. Как оценивается эффективность вуза? Как оценивается эффективность работы музея, театра? Везде принимаются в расчёт только экономические показатели.
- Так ведь про кризис сегодня слышали даже грудные дети. Разве не логично, что в условиях нехватки финансов все сферы жизни общества так или иначе должны стремиться приносить хоть какой-то доход?
- Совершенно нелогично. Культура не должна приносить денежный доход. Всегда и во все времена эта сфера человеческой деятельности требовала больших затрат. Знаете, как существовал театр в Древней Греции? С самого начала это было явление государственной важности, и руководство полиса инициировало строительство здания, вкладывая колоссальные средства. Только театр Диониса в Афинах (к слову, не самый большой) вмещал 17 тыс. зрителей. А были постройки и более значительные. При этом состоятельные граждане полиса должны были отвечать за представление, давали деньги на изготовление костюмов, декораций. Кроме того, власти полиса устанавливали невысокую плату за билеты на представления, чтобы всё свободное население полиса, независимо от достатка, могло посещать спектакли. Государство понимало: вложение в культуру — это вложение в нравственное, духовное здоровье общества. В Древней Греции считали, что трагедия — высший жанр театрального искусства — способствует воспитанию гражданских добродетелей, а это было превыше всего и уж точно превыше денег. В современном обществе, как мне кажется, деньги ставят выше всего остального — и нравственности, и духовности, и культуры.
Стыдно не читать
- А в чём причина такого стремления современного человека к материальным ценностям?
- Сегодня потребность в духовных ценностях зачастую не формируется. Например, можно прийти во вполне приличный дом, к людям с неплохим достатком и не обнаружить там ни одной книги. Раньше это было невозможно. Наличие домашней библиотеки было одним из главных показателей человеческой и социальной ценности. Трепетное отношение к книгам и литературе было свойственно не только гуманитариям. Читать, знать классику, быть в курсе современной литературы считалось необходимым, даже престижным. Названия модных книг, цитаты, имена персонажей служили своеобразным паролем: значит, люди говорят на одном языке и способны понять друг друга. Мой отец был инженером, ведущим конструктором в ЦСКБ (кстати, окончил Куйбышевский авиационный институт) и при этом очень много читал. 80% нашей библиотеки собрал именно он и большинство этих книг прочёл. Тогда люди интересовались литературой, потому что слово несло в себе мысль, идею, и было очень важно научиться выражать свои мысли.
Опять школа виновата?
- И кого винить в наступившем упадке? Школу?
- Школьному образованию явно не пошло на пользу сокращение часов литературы и русского языка. Но и преподавали в школах тогда иначе. Например, программа по русскому языку включала огромное количество диктантов и огромное количество заданий по развитию речи. Дети обучались письменной речи, в отличие от современной школы, где упор делается на выполнении тестов. На уроках литературы много читали. Например, на изучение «Войны и мира» отводилось 20 уроков. У меня до сих пор сохранилась книга со школьными закладками, которые остались с тех лет. Нам задавали найти в тексте фрагменты, где даётся характеристика внешности Андрея Болконского, описываются его поступки, мысли. Неглубокое задание, не спорю. Но, выполняя его, невозможно не прочитать текст. И, кстати, ни у кого не вызывало сомнений, что это произведение нужно читать 15-летним школьникам. Как и «Преступление и наказание» или «Отцы и дети». Дело все в том, что, если человек не возьмет в руки эти книги в 14-16 лет, нет практически никакой надежды, что он вообще когда-нибудь их прочитает. Он даже экранизацию Сергея Бондарчука не поймёт. В лучшем случае – американский вариант, очень смахивающий на мыльную оперу. Разбирая на уроке произведения, человек учился видеть в тексте систему смыслов, понимать эти смыслы. Так в школе формировался навык внимательного, медленного, подробного чтения, который, к сожалению, во многом утрачен современными читателями. Я убеждена, что гуманитарное образование абсолютно необходимо, чтобы не прерывалась историческая традиция, потому что только гуманитарное знание позволяет человеку оставаться человеком, а человечеству - человечеством.
Служебный роман - в кино и в жизни 
Тест на жлобство - Самарцы добрее американцев 
Гендерная принадлежность не влияет на выбор профессии 
Осень - время тоски. Как справиться с сезонной депрессией