Вера-Филиппок
Жизнь и без того была трудная, а тут ещё отец запил да сошёлся с продавщицей водки. Когда мама поставила мужа перед выбором: «Хочешь быть отцом или подлецом?», выбрал что полегче. Так Вера уже с четырёх лет стала первой после мамы-портнихи добытчицей средств к существованию. Захватив с собою младшего брата, ходила на базар, собирала корки от арбузов и дынь. Корки сушили, заготавливая таким образом корм курам и постоянно болеющей козе. В жаркие летние месяцы Вера торговала на пыльных улицах холодной водой - по 1 копейке за кружку. А в пять лет «взбунтовалась», заявив матери, что хочет учиться. Почти как толстовский Филиппок, увязалась однажды в школу за сестрой. Учительница, увидев маленькую девочку на задней парте, улыбнулась, вспомнив, наверное, знаменитый рассказ русского классика, и разрешила - «пусть сидит». Так со старшими ребятами Вера и окончила десятилетку, когда ей не было ещё 16.
Барышня и хулиган
Два года проучилась в Самаре в учительском институте. На практику её отправили преподавать физику и математику в Кинель-Черкассы. До сих пор Вера Петровна помнит своего «злого гения», ученика, который не давал ей покоя, устраивая на уроках всякие неприятности. Фамилия - Голев, а лет ему почти столько, сколько самой барышне-учителке. Но доброта и уважение юной Веры Петровны к ученикам приносили хорошие плоды - никто не хотел с ней расставаться. Пришлось покидать деревню тайком, чтобы не было слёз малышей и... парней, которым она успела вскружить голову. Но чувства их остались безответными. Тем более там же в клубе Вера познакомилась со своей первой и, как оказалось, единственной любовью. - Поклонников у меня предостаточно было перед войной. Но едва я увидела Костю, сразу сердце подсказало: это он. Мы встретились, когда Костя приехал на летние каникулы из Питера, где он учился в политехническом институте, а я жила в Куйбышеве, доучивалась. Мы гуляли по Струковскому саду, целовались. Это была настоящая любовь в розовых очках. Не помню уж, с чего мы поссорились, наверняка это была обычная небольшая размолвка двух любящих людей. Ах, если б знать, что следующая их встреча после той ссоры произойдёт спустя почти двадцать лет.
Жизнь обычная - фронтовая
Веру в 1941 году призвали в армию и отправили на обучение в школу младших специалистов по авиационному оружию. После шести месяцев учёбы в грузинском городе Кобулети девушка попадает в авиаполк. В задачу девчонок-вооруженцев входила подготовка самолёта к полёту. Почистить пулемётную ленту, зарядить её, подвесить бомбы - девушки таскали их к самолётам на себе. Условия жизни - обычные, фронтовые. Вместо тёплых казарм - землянки, вместо чулок - портянки, туфли заменяли ботинки из свиной кожи, почему-то постоянно промокающие, а снеговые процедуры стали привычкой на всю жизнь. До сих пор, и в свои девяносто лет, Вера Петровна ежедневно принимает ледяной душ. Во время очередной передислокации полк попал под бомбёжку. Вера в ступоре замерла в машине, рядом с убитым шрапнелью шофером. Её выволок из кабины какой-то мужчина, столкнул в канаву, лёг рядом. Вот так, под пулями и бомбами, и познакомилась Вера с будущим своим мужем. Оказалось, Алексей - вновь назначенный в их полк начальник штаба. Вместе они прослужили до конца войны. Поженившись, ещё пять лет пробыли в городке Вернохен, пригороде Берлина, где Вере пригодилась её довоенная профессия - физико-математическим наукам она обучала солдат и офицеров гарнизона. Мужу Вера сказала, что любит другого, но он за всю совместную жизнь ни разу её, неласковую, этим не попрекнул. И жили они хорошо.
Город неплохой, но голодный
После Германии служили на Украине. Демобилизовавшись, муж хотел остаться в Полтаве. А про Куйбышев конца пятидесятых им говорили: «Город неплохой, только голодный и пьяный». Но Веру тянули Волга, Куйбышев - город, где она провела лучшие студенческие годы. Жизнь закружилась: дети - смерть мужа - работа в интернате, потом в школе №22. Были чужие ребятишки, которым Вера Петровна порой заменяла родную мать. Она нянчилась с «трудными», как со своими первыми, довоенными, учениками: провожала от школы до дома, отбивала подростков от плохих компаний. Одного своего подопечного Вера Петровна сопровождала на все вступительные экзамены в институт - позже тот стал директором одного из куйбышевских заводов. До сих пор десятки бывших учеников Веры Петровны, вспоминая свои школьные проказы, благодарят учительницу за уроки математики и жизненные уроки.
Жду. Целую...
- В начале 60-х, как-то гуляя с детьми по улице Ленинградской, я увидела Костю. Он затащил меня в институт, где работал, как оказалось, уже несколько лет. Рассказываем друг другу о прожитых годах, и вдруг он говорит: «Я понимаю, почему ты не писала, но сейчас уже всё нормально, я здоров». И только тогда я узнала, что Костя ещё в Ленинграде заболел туберкулёзом, долго лечился. Решил, что я, узнав об этом, его просто бросила… А я-то все эти годы думала, что это он не хотел со мной видеться. Получилось, что непонимание, упрямство, вовремя не сказанное «прости» развели наши судьбы навсегда. И пусть это будет жизненным уроком всем влюблённым. Костя ведь тоже был не очень счастлив, женился - разводился, искал встреч со мной. Последний раз мы виделись в больнице. Он представил меня, 65-летнюю, врачу и соседям по палате как будущую жену. Он считал, что мы обязательно будем вместе. Только однажды, вернувшись от дочери, живущей на Украине, я обнаружила у себя в двери телеграмму. «С нетерпением жду тебя, целую. Костя» было написано в ней. Но он не дождался, это была его последняя весточка...
Муза уже давно не в моде 
В Год семьи - семья 
Живописец из Н-ска и его «джазовая» манера