Самара, 2 апреля - АиФ-Самара. Три года назад программиста Георгия Кутузова пристегнули к лошади две сотрудницы милиции, в итоге он получил тяжёлые травмы и через пару месяцев умер от кровоизлияния в мозг. Адвокат Андрей Соколов все еще пытается «выбить» компенсацию за моральные страдания для близких погибшего. Юрист рассказал, каково бороться с системой и в чем ее национальные особенности.
«АиФ-Самара»: - Вы вызвались представлять интересы потерпевших, да еще и бесплатно, потому что остальные адвокаты не откликнулись?
А.С: - За это дело никто из юристов браться не хотел. Меня и следователи отговаривали, дескать, ерундой не занимайся, мы тебе интереснее дело подкинем. Для карьеры адвоката это дело бесперспективное. Но я считаю, что каждый юрист, независимо от профессионального уровня, положения или занятости, должен найти время для помощи малоимущим.
«АиФ-Самара»: - Мать Георгия Кутузова так и не получила компенсацию ни с Лидии Котовой, ни с УВД города. Почему, если удалось доказать, что пристегивать людей к лошади - неправомерно?
А.С: - Потому что полиция не хочет платить за проделки своих подчиненных, они теперь говорят, что во всем виновата только Котова. До приговора она обещала помогать, а потом стала отнекиваться, и служба судебных приставов тоже находит повод бездействовать. Цинизм ситуации заключается в том, что Полину Кутузову вынудили выбивать каждую копейку буквально ценой собственной жизни, - она ведь очень пожилой человек, инвалид второй группы. То есть системой изначально была создана ситуация, когда деньги за страдания получить очень сложно, а объясняется все просто: если суды допустят полноценную материальную компенсацию нарушенных прав каждого гражданина, как это предусмотрено законом, то государство просто разорится.
Тут некоторые вопросы возникают и к губернатору Николаю Меркушкину, ведь городское УВД живет за счет бюджета, в т.ч. и Самарской области, значит, по закону, казна несет материальную ответственность и за преступления его сотрудников. Полина Кутузова ходила на прием, правда, лично с Меркушкиным не встречалась, только с его помощниками. И вот на днях мы узнали, что к пожилой женщине отнеслись формально, - бумаги просто переслали в суд. Но если компенсация будет, это и станет ярким свидетельством того, что какие-то положительные перемены происходят.
«АиФ-Самара»: - А что скажете по поводу активно разворачивающейся в Самаре антикоррупционной кампании? Может, это и есть начало перемен?
А.С: - Якобы антикоррупционная, потому что лишь напоминает борьбу с коррупцией. Я думаю, идет обновление вертикали власти в связи с приходом нового губернатора. При Артякове самарское заменялось московским, а теперь - мордовским: цветы, конфеты, цемент, куры, яйца, региональные управленцы.
Лично я не могу объяснить, почему Игорь Сапрыкин, взятый с поличным, оказался на свободе. Не вижу состава в деле Евгения Реймера: как можно доказать взятку, полученную несколько месяцев назад и найденную в чужом портфеле, если даже свежие задокументированные взятки с трудом выливаются в уголовные дела? Явно подделанные бланки, оформленные в департаменте имущества (дело Вадима Кужилина), были приняты в Регпалате и по ним зарегистрировали сделки с муниципальной недвижимостью. Почему же тогда к ответственности не привлекаются чиновники этого федерального органа? Получается явная необъективность, под пресс попадают только муниципальные служащие. Отсюда вывод: борьба с коррупцией в Самаре и Тольятти, где по совпадению самые большие бюджеты, не ведется, а идет смена чиновников, передел власти. В общем, пока мало что изменилось, а развитие ситуации выглядит повторением прошлых сценариев.
«АиФ-Самара»: - Что конкретно вы имеете в виду?
А.С: - Сегодня властью создана иллюзия, что государство работает хорошо, проводит реформы. И если что-то не так, это не оно виновато, а человек не прав или плохо работает адвокат. От коллег знаю, что в следственном комитете возбуждают только те дела, которые нельзя не возбудить, - нашли труп с топором в спине, - понятно, что человек не сам себя убил. Видно, что судьи безнаказанны, саморегулирование происходит только внутренними интригами.
Адвокат, будь он хоть семи пядей во лбу, не может достичь результата, которого достигал лет 8 назад по степени эффективности защиты. Легко выигрываются либо те дела, которые не имеют никакого значения, либо те, что не затрагивают интересы государства и чиновников. Я вижу, что отход от принципов правового государства активно начался в 2004 году. Тогда еще худо-бедно преступления расследовались, осуществлялся надзор за законностью в прокуратуре.
«АиФ-Самара»: - Хочется воскликнуть: как страшно жить! Вы не преувеличиваете?
А.С: - Мне не хочется вводить в заблуждение людей. Сейчас нет правосудия, а прокуратура сегодня - это ангажированная структура. Гособвинителем в суде вполне может выступить сам следователь, который знает все нюансы дела, в отличие от помощника прокурора, который зачастую не может внятно изложить суть обвинения и боится ляпнуть что-то не то. Дела он не читал, а заранее вызнав у судьи свою позицию и какое будет принято решение, обычно просто сидит и поддакивает. Не надзорный орган, а рудиментарный.
«АиФ-Самара»: - Андрей Сергеевич, готов ли «список Кутузова», можете ли назвать самые звучные фамилии?
А.С: - Это вопрос одной-двух недель. Пока на обсуждении 42 кандидатуры. Не хочу забегать вперед.
«АиФ-Самара»: - Ходят слухи, что к руководителю регионального управления следственного комитета Горсткину в последнее время слишком много вопросов, в том числе и у губернатора...
А.С: - Если Меркушкин, как представитель вертикали, захочет убрать Горсткина, приедет комиссия, найдет вопиющие нарушения, и его уберут. Если нет, то та же комиссия найдет незначительные нарушения, и его оставят. Мне рассказывали, как в январе на торжественном заседании, посвященном Дню прокуратуры, губернатор объявил: он знает, что в зале находятся по меньшей мере два человека, которые занимаются крышеванием врезок на нефтепроводах. Но дальше дело не пошло, фамилий их никто не услышал, за шкирку из зала никого не вывели. И до сих пор о громких отставках в этом ведомстве я не слышал.
...Дойдут ли дела до суда? 
Легко ли суду быть всегда беспристрастным