На лицах написано «нет»
- Какие ветры занесли вас в российскую провинцию?
- Я никогда не думал, что приеду работать в Россию, хотя успешно вел дела в 45 странах мира. По характеру я человек независимый и не люблю, когда мне что-то диктуют: если мне говорят «иди направо», я обязательно пойду налево. А СССР был авторитарным государством, и я сторонился его. Но когда к власти пришел Горбачев, все изменилось.
Мой брат был атташе голландского посольства в Москве, он говорил, что теперь в этой стране стало интересно работать. И вот однажды ассоциация консалтинговых фирм Германии организовала семинар на базе Торгово-промышленной палаты, я в нем участвовал. Первый семинар мы провели в Самаре, и тут я познакомился с Людмилой, моей женой.
В то время в области была большая проблема с производством картофеля: не было, в частности, машин для уборки, и на поля сгоняли до 76 тысяч человек. Да и у самой культуры была низкая урожайность. Приходилось много картофеля экспортировать. Меня попросили помочь организовать проект, чтобы решить эту задачу. Мы стали засевать в 10 раз меньше площадей, перешли с 30 тысяч неорошаемых гектаров на 3 тыс. га с поливом, и высаживали элитные сорта. До сих пор Самарская область – лидер страны по производству картофеля.
- Насколько успешно работает ваше предприятие с немецкими технологиями и российским персоналом?
- Наш завод начинал с того, что собирал картофелеуборочные машины по немецким технологиям. Первый комплект мы произвели в 1995 году. А в 2008 году стояла очередь за нашей продукцией, но кризис не обошел и нас стороной. Нам пришлось приложить много усилий, чтобы сохранить работников, вовремя платить им зарплату.
Что касается местных работников, они, конечно, сильно отличаются от обычных европейцев. У местных жителей на лицах написано «нет». Люди ходят по улицам с таким выражением лица. Но стоит только заговорить с человеком, так он вмиг становится другим - добродушным и отзывчивым. Для себя я понял, что русским нельзя указывать, что нужно делать. Им нужно только сказать, что делать нельзя.
Стало только хуже
- Коснулась ли вас главная российская проблем – коррупция – и как вы к этому относитесь?
- Здесь самое страшное для бизнеса - это тотальная коррупция на всех уровнях.
Я понимаю, почему местные предприниматели дают взятки - так быстрее и проще преодолеть сопротивление чиновников, не дающих бизнесу развиваться. Но я, несмотря на все трудности, решаю все вопросы по закону. И должен вам сказать, что в конце концов я всегда побеждал.
До последнего я надеялся, что с годами ситуация с коррупцией улучшится. Но, к сожалению, могу констатировать, что стало еще хуже. В 90-е мы привлекали немало инвестиций из Европы. Например, организовали проект по поддержке российских немцев, чтобы они не уезжали из страны. Объем финансирования составил около 20 млн марок. Тогда в область пришли «Пепси-Кола», «Кока-Кола». Но тогда Самарская область была на 5-м месте в России по инвестиционной привлекательности. А сейчас губерния находится среди 13 самых рискованных для бизнеса регионов.
По этой же причине и в Курумоче до сих пор такой допотопный аэропорт. Германские инвесторы хотели сделать самарский аэроузел альтернативой перегруженной Москве, но местному бизнесу личные интересы были важнее.
- Что же вас держит здесь и заставляет вести борьбу, ведь проще найти тихое место и развить бизнес в более благоприятных условиях?
- Мои чувства к жене распространились и на её Родину. Я отношусь к России, как к своей семье: мне её хочется защитить, несмотря на то, что я поругиваю местную жизнь. Если кто-то критикует Россию, я начинаю заступаться, потому что считаю, что они не с той стороны атакуют. Мне понятно, что страх перед захватом страны заставляет руководство вести жесткую политику. Но именно эта политика дает почву для коррупции.
К тому же я оптимист и хочу, чтобы страна преодолела эту беду. Зачем жить в бедности и воровать друг у друга, когда можно объединиться и построить нормальные условия для всех?! Я хочу, чтобы в России люди могли жить так же хорошо, как в Европе, хотя и там есть свои проблемы. И думаю, что это можно сделать, если повысить налоги. Я в своей стране плачу 60% с дохода. А здесь платят только 13%, а остальное отдают на взятки. А вот если бы платили хотя бы 50% - на взятки уже не осталось бы денег. И у госслужащих были бы высокие зарплаты, не нужно было бы воровать. Тогда бы ничто не препятствовало развитию экономики и росту благосостояния людей.
Старина и Ширяево
- Как появилась у вас идея построить гостиницу в нашем городе, где туристов очень мало?
- Это было тоже случайностью. Когда мы купили и отреставрировали этот дом, у нас здесь было много гостей. Но проекты закончились, и нужно было думать, как его использовать дальше. Тут к нам зашли представители компании «Люфтганза», они просили помочь подыскать гостиницу европейского уровня для отдыха экипажей. Мы сказали, что можем организовать это. Тогда и сделали гостиницу на 12 номеров. Но потом решили расшириться, усовершенствовать под новые стандарты. Думаю, клиенты у нас всегда будут. Ведь в Европе Россию знают очень мало – только центр Москвы и Петербурга. И в Самару они не едут, так как боятся, что здесь нет достойных условий жизни. Мы им это гарантируем. В нашей рекламе гостиница позиционируется как отель в самом центре старой Самары. Европейцы очень ценят старину. Лет, может быть, через двадцать и у вас будут это ценить, если что-нибудь ещё останется.
- В России вы работаете, а отдыхаете где?
- У нас с Людмилой дом в Ширяево: там сад, лес, пляж. Я Ширяево просто обожаю. Мы много общаемся с соседями: например, рядом с нами живет замечательная женщина – она бывшая учительница, воспитывает внука-инвалида. Другой сосед – бывший главный инженер завода в Бийске, он уроженец села и, выйдя на пенсию, вернулся туда. Это такие интеллигентные люди!
Достоинства и недостатки цифрового телевидения 
Японцы заявили права на русскую матрешку 
Скоро цифровое телевидение доберётся и до глубинки 
Двое самарцев покусали друг друга из-за девушки 
Ленин ненавидел Россию