АиФ-Самара: Татьяна Сергеевна, в этом году был снижен проходной балл по ряду предметов, в том числе и по математике: с 24 баллов прошлого года до 20. Это было связано с тем, что слишком многие школьники не смогли его преодолеть. Как вы относитесь к этим мерам?
Татьяна Щеглова: Я не считаю, что эти меры разумны. Порог в 24 балла по моему предмету вполне может преодолеть любой восьмиклассник. Для этого нужно решить 5-6 заданий части В уровня средней школы. Это в большинстве реальная (бытовая) математика: каждому когда-нибудь понадобится подсчитать сдачу в магазине или оценить, например, процентную ставку в банке. Проходной балл был понижен, чтобы как можно больше школьников получили аттестаты. Что же в этом хорошего, когда аттестат получают не за знания, а за их отсутствие? Нужно не снижать экзаменационный порог, а требовать от детей более серьёзного отношения к подготовке к ЕГЭ.
- Как вам кажется, с чем связаны плачевные результаты экзамена этого года? Помешал низкий уровень знаний или «электронный глаз» видеокамер, установленных в этом году на всех пунктах проведения ЕГЭ?
- Низкие оценки этого года - результат, если можно так выразиться, усиленной объективности. Дети не стали за год знать меньше - просто многие, кто рассчитывал на шпаргалки, телефон с интернетом или помощь друга, не смогли списать. Я не думаю, что камеры помешали детям собраться. Если ребёнок точно знает, что не будет списывать, чем ему помешает камера? Нам же не мешают они в магазинах, потому что мы точно знаем, что не собираемся ничего красть. А вот что действительно мешает - излишнее беспокойство родителей и неправильная психологическая подготовка детей к экзамену.
Дети не меняются
- Многие говорят о том, что ЕГЭ не заставляет детей думать, размышлять и они заранее знают, какие задания им будут предложены.
- Не согласна. Стандартных заданий на экзамене нет. У каждого своя формулировка, свои особенности. Поэтому, чтобы сдать экзамен по математике, ребёнок должен уметь думать, а не решать всё по одному и тому же алгоритму. Ошибки у многих детей возникают не потому, что не знают математику, они просто не умеют читать задание. Дети разучились читать и понимать прочитанное! На мой взгляд, сегодня обучение любого ребёнка должно начинаться с чтения вслух, иначе в старших классах он так и не научится работать с текстами. ЕГЭ сегодня не ругает только ленивый. Но я как учитель математики ничего против него не имею. Если экзамен проходит честно (что, например, гарантируют камеры и другие весьма жёсткие правила проведения экзамена), то он показывает уровень знаний школьника довольно точно. Другое дело - гуманитарные предметы. Единый государственный экзамен по ним действительно оставляет желать лучшего.
- Вы видите разницу между детьми «эпохи ЕГЭ» и теми, кто сдавал стандартные экзамены несколько лет назад? Повлиял ли единый государственный экзамен на уровень знаний в целом?
- Дети не меняются с годами и не становятся глупее. Но, к сожалению, изменились родители - они всё меньше занимаются своими детьми и интересуются их проблемами. Когда в пятом классе ко мне приходят ученики, которые погружены в различные гаджеты и не могут оторвать глаз от планшетов, телефонов и прочего, я вижу перед собой одиноких детей, которым в своей семье не с кем поговорить, не у кого спросить совета. Родителям удобно, что вечера дети проводят тихо, уткнувшись в своей комнате в компьютер. Сейчас родители, которые приходят ко мне на родительское собрание, говорят: «Ребёнок одет, обут, что ещё нужно?» А раньше мы не были одеты? Но мы и не были брошены. Мой отец, работая на заводе, находил время, чтобы писать со мной сочинения, поговорить о прочитанных книгах.
Он как-то прочёл «Белый Бим Чёрное Ухо» в «Роман-газете», пришёл ко мне и сказал: «Таня, ты обязательно должна прочесть эту книгу». Кто из родителей сегодня советует детям что-то почитать?
Я недавно была в театре. Знаете, как мало в зрительном зале было родителей с детьми? Потому что сегодня гораздо проще свозить ребёнка в Турцию, чем сходить с ним в театр и обсудить потом увиденное.
До пяти лет ребёнок нуждается в родителях настолько, что ему нужно посвятить себя полностью. Никакая карьера не стоит психологических травм, которые наносит малышу равнодушие родителей. Мне в своё время приходилось пораньше вставать, чтобы подготовиться к урокам, потому что по вечерам я была нужна своим дочерям и не могла проводить время за тетрадями.
Чёрная ручка - эмблема печали
- Как всё это сказывается на результатах экзамена?
- Однажды на экзамене, когда я была руководителем пункта приёма ЕГЭ, ученик заполнял бланки синей ручкой. Когда я спросила его почему, он ответил, что не может писать чёрной ручкой - у него начнётся депрессия. Я ему говорю: «Дружочек, а ты понимаешь, что если ты будешь писать синей ручкой, твою работу не будут проверять и депрессия у тебя начнётся уже по другой причине?» Таких удивлённых глаз я давно не видела. Это означает, что ребёнка в школе не готовили психологически, не объясняли правила.
Кроме подготовки к тому или иному предмету ребёнку нужна ещё и психологическая подготовка к экзамену. И её нельзя поручать только учителю, который объяснит правила и проведёт пробный экзамен. Ребёнок должен понимать, что его примут в семье и будут любить, даже если он завалит экзамен или получит оценку ниже той, на которую рассчитывал. Тогда не будет и послеэкзаменационных истерик, дети не будут прыгать с крыш, получив «двойку».
Очень многое зависит и от учителя. Дело в том, что основная работа по подготовке к ЕГЭ проходит после урока - в режиме индивидуальной консультации. Чаще всего такая работа учителя не оплачивается, но это не значит, что её не нужно делать. Задача учителя - научить ребёнка, и здесь он не должен ссылаться ни на недостаток времени, ни на свою низкую зарплату. Отличный результат складывается из работы педагога, труда ученика, а также заинтересованности и помощи родителей.
248 выпускников в Самарской области «завалили» ЕГЭ по обществознанию 
Хуже чем было. Самарские школьники «завалили» ЕГЭ 
250 выпускников школ Тольятти не сдали ЕГЭ по русскому языку 
Татьяна Журчева: Почему современным школьникам необходима литература 
Папа стал мамой. Почему в Самаре меняется институт семьи