Международный фестиваль, посвященный 130-летию со дня рождения Алексея Николаевича Толстого, прошел в Самаре в минувшие выходные. На пресс-конференции внучка советского классика, писательница Татьяна Толстая выступила с критикой увлечения в городе памятниками героям кино и литературы.
Второй день самарской литературной биеннале продолжился в театре «Самарская площадь», где внучка Алексея Толстого рассказала о своем отношении к современной поэзии, пластическим операциям и о том, стоит ли возрождать любовь к книгам. Журналист «АиФ-Самара» Ксения Железнова побывала на встрече писательницы с прессой и поклонниками ее творчества.
О скульптурах
Ксения Железнова, «АиФ-Самара»: В Самаре за последнее время установили четыре скульптурных изображения героев кино и литературы, среди которых Юрий Деточкин, товарищ Сухов, Буратино. На прошлой неделе торжественно открыли памятник герою романа Ярослава Гашека – бравому солдату Швейку, сидящему на бочке с порохом. Как Вы относитесь к подобным скульптурам?
Татьяна Толстая: Скульптуры героев кино и литературы, которые сейчас массово устанавливают не только в Самаре, но и в Москве и в других городах, не привносят в культуру ничего нового, только портят ее, вычитают то, что уже заложено в ней. Происходит такое, потому что скульптуры предназначены для взрослых и дегенератов, которые увидят эти объекты и от радости впадут в детство. Это новая дорогостоящая мода. Я предлагаю запретить всю скульптуру выше шестидесяти сантиметров. Например, вместо установленной в Самаре скульптуры товарища Сухова из «Белого солнца пустыни» можно было бы просто поставить отрезанную голову оттуда же и насыпать песка.
Памятник Буратино, установленный возле музея Алексея Толстого, надо снести. Он чудовищный и не соответствует ни образу, ни духу сказки Толстого. У бронзового Буратино омерзительное выражение лица, отвратительный нос. Он скорее похож на девочку. Лучше всего его снести, а из бронзы наделать бессмысленных побрякушек.
Слова Татьяны Толстой публика поддержала аплодисментами.
– Хотите ли вы, чтобы в Самаре появилась фигура Алексея Толстого в бронзовом или каменном исполнении?
– Я против. Представьте себе воплощение фигуры пузатого Алексея Толстого! Ставить памятник фигуре во плоти – это XIX век. Это неактуально. А образа для создания абстрактной фигуры я не вижу.
Об Алексее Толстом
– Свой визит в Самару вы посвятили не только встречам с поклонниками. В планах было знакомство с архивом прабабушки, тещи Алексея Толстого, Анастасии Романовны Крандиевской…
– Скоро мне в гроб, а не в колыбель. Первые воспоминания детства давно померкли. Но если вам кажется, что Алексей Толстой является центром нашей семьи, вокруг которого мы водим хороводы, то вы ошибаетесь. Центром семьи был и есть каждый из ее членов. А правнуки и праправнуки Толстого говорят, что это «прикольно», что у них такой предок.
– Ощущают ли на себе славу знаменитого писателя ваши родные?
– Когда мне было 12 лет, я ходила в кружок при Эрмитаже, одна девочка, которая посещала его со мной, спросила меня: «В каком смысле ты Толстая?» Когда я объяснила ей, что я родственница известного писателя, она закричала: «Вруша!» Это максимум той славы, которую мы получаем от своих предков.
О современной поэзии
– Каких современных поэтов вы читаете, кто особенно нравится?
– Я не люблю современную поэзию, потому что из нее «вымыто» огромное количество вещей, без которых поэзия мне не нравится: музыкальность, тайна, творческий дар. Зато в ней много штукарства, фокусов и псевдофилософских утверждений. Искусство XX века не занимается поиском бога. Я не имею ввиду церковные вещи. Современная поэзия обращена к толпе, политике и таким ужасам, как «Милая моя, солнышко лесное». Поэтому современная поэзия мне не нравится, разве что только ранняя Ольга Седакова.
О читающей нации
– Считаете ли вы, что молодое поколение стало менее читающим?
– Общий уровень культуры падает, но через чтение он точно не поднимется. Здесь нужно поставить другой вопрос: зачем людям возвращаться к чтению? Об этом я написала книгу «Кысь». Человек через правое полушарие владеет образами, а через левое мыслит логически. Картинки, дизайн, кино идут всегда через правое полушарие. И общество сейчас хочет работать только левым полушарием и, к сожалению, усохшим. Получается, что люди не в состоянии считывать метафоры, им нужно подавать все напрямую. Я не думаю, что глупый поумнеет от чтения.
О пластических операциях
– Как вы относитесь к пластическим операциям?
– К пластическим операциям я отношусь очень позитивно. К тому же, считаю, что многим нужно их сделать. Недавно еду в метро и вижу женщину, лицо которой требует хирургического вмешательства. Она вся в золоте и мехах, в дорогих сапогах. Сижу и думаю: сколько же ты денег потратила не на то! Кто будет рассматривать твои сапоги, когда сверху такое лицо. В наши дни – это необходимая косметическая процедура.
Тишина в зале сменилась на перешептывание. Женщина, сидевшая в пятом ряду, проговорила: «Как не стыдно».
Об Америке
– Вы много времени провели в Америке, об этом вы написали книгу «Река». Можете сравнить жизнь в России и жизнь в Америке?
– В Америке очень много хорошего, но к этому очень быстро привыкаешь. Но счастья там тоже нет. Умиление тех, кто эмигрирует в Америку и от счастья не знают, куда деться – меня удивляет.
О либерализме
– Вас часто называют либералом, относятся ли ваши политические взгляды к этой позиции?
– Я либерал только в том смысле, что максимально толерантна ко всем вариантам человеческого существования. В этом смысле я центристский либерал. Это включает элементы здорового консерватизма. Не надо ходить по улицам голым, а на пляже голым место в нудистских зонах. Потому что это не свобода человеческого тела, а свобода раздражать своим малоприятным телом, которая начинается после 45 лет. В этом смысле я либерал.
После завершения встречи с Татьяной Толстой в коридорах еще долго не умолкали споры и обсуждения высказываний писательницы. Кто-то соглашался с тем, что современная поэзия сегодня неидеальна, а кто-то защищал скульптуру Буратино.