Зимними вечерами Александра Филипповна Плешакова вспоминает молодость.
12 марта ей исполнится 92 года. Но память у бабы Шуры, несмотря на возраст, хорошая. Только мало чего хорошего было в её молодости...
Службу церковную знал
Саше было 15, когда чекисты арестовали её отца - священника Троицкого прихода села Большая Глушица Филиппа Петровича Стрелкина. И послужить-то Богу пришлось ему только 11 месяцев. Шёл 1930 год. В селе коллективизация, раздрай. Кулаков под корень. Попы - их пособники. Значит, и их под корень. На то и классовая борьба. В Большой Глушице было тогда три церкви - Михаила-Архангела, Покрова Пресвятой Богородицы и Пресвятой Троицы. Всех священнослужителей этих храмов арестовали. Михайловскую и Покровскую церкви закрыли. Оставалась одна Троицкая. Но так как батюшки по причине его ареста не было, служба и в ней не велась. Тогда и попросило общество Филиппа Петровича стать во главе Троицкого прихода. Хотя и был-то он простой мужик. Но - справный, хозяйство небольшое содержал, грамотой владел и службу церковную знал.
Встретили колокольным перезвоном
Жена, Татьяна Архиповна, была против такого предложения. Оно и понятно. Не хотелось ей, чтобы муж разделил участь уже арестованных батюшек. Две дочки, Александра да Евдокия, на три года её постарше, ещё не определёнными оставались. Однако отец Сашин так сказал матери: "Меня общество просило, значит, так тому и быть. А уж как дальше всё обернётся, это только Богу ведано. И если придется пострадать за Него, значит, судьба моя такая".
Вскорости отец отправился в Самару получать благословение Владыки на приход. Пошёл пешком без малого за 100 вёрст. Лошадь ему в колхозе не дали. Кто в то время на такое дело лошадь бы дал?!
Владыка Филиппа Петровича благословил. И вот выходит отец от него и встречает знакомого мужика из Большой Глушицы. Тот в Самаре по своим делам был и теперь возвращался в село. Как узнал, что отец благословение получил, очень обрадовался. И, конечно же, предложил отцу подвезти до дома. Когда въехали в село, мужик тот всем говорил, что батюшку везёт. Слух быстро по селу распространился. И нового священника встретили колокольным перезвоном Троицкой церкви.
Выбрал тюрьму и суму
На первую службу в Троицкую церковь собралось множество народа. Люди пришли и с двух закрывшихся приходов. Так продолжалось все одиннадцать месяцев. И это, понятно, не нравилось властям. Отца несколько раз предупреждали, грозили, а потом, видя, что угрозы не помогают, арестовали. Пришли ночью. И был разговор отца с ними. Ночные гости поставили его перед выбором: если служить в церкви больше не будет, оставят в покое, если же будет упорствовать, заберут прямо сейчас. И писем не разрешат писать, и никто никогда не узнает о его дальнейшей судьбе. А отец давно всё обдумал, давно выбор сделал. Попрощался с матерью, потом с Александрой и Евдокией. И увели его. Больше Александра Филипповна отца никогда не видела. Разве только во сне...
Завербовались в неизвестность
Для осиротевшей семьи начались чёрные дни. Есть нечего. Все подчистую забрали большевики. Помогали добрые люди: кто хлебца принесет, кто мучицы. Так держались какое-то время. Но долго это продолжаться не могло. Многие сельчане сами жили впроголодь. Тогда мать забрал к себе сын. Всего-то в семье было пятеро детей - три брата да Александра с Евдокией. Но к тому времени из трёх братьев в живых остался один. Двое сгинули - один в войну с германцем, другой в голодный 16-й год. Сёстрам брат помочь не мог, не потянул бы лишних ртов - у самого дети малые.
И подвернулся тогда Александре и Евдокии вербовщик. Набирал он крестьян для работы на далекой Северной Двине. Сёстры завербовались - надо же как-то жить. Жили в бараке. Работали на погрузке леса на американские пароходы. Тяжёлый труд, изнуряющий. Совсем не для девичьих плеч. Холод, грязь, полное бесправие. Но выдюжили. Через год вернулись в родное село с кое-какими сбережениями. Стали вновь жить в отчем доме одни.
Арестовали и расстреляли
Оставалась надежда, что отец всё-таки вернётся. От него вдруг пришла весточка. После отбытия срока в лагерях живёт, дескать, на поселении в Казахстане, в городе Уральске. От Большой Глушицы это не так далеко. Мать сразу к нему собралась. Да недолго гостила у мужа. Филипп Петрович больше не служил. Власти позакрывали храмы повсеместно. Шил он тапочки для горожан. Тем и перебивался, чтоб только себя содержать... Мать вернулась к сыну.
Последнее известие о Филиппе Петровиче пришло в страшном 37-м году, когда катилась по стране чёрная волна арестов и расстрелов. Кто-то из Уральска, будучи проездом в Большой Глушице, рассказал матери, что отца арестовали и расстреляли... Где похоронен, родным не сообщили. Лежит Филипп Петрович в одной из безымянных могил, как и десятки тысяч других страдальцев за православную веру.
За нас, грешных
А жизнь продолжалась. Встретился Александре Филипповне хороший человек. Иван Егорович Плешаков. За него вышла замуж. Прожила с мужем в ладу да согласии больше 30 лет. И больше 30 лет уж как схоронила его.
...С посёлком Кряж Александру Филипповну связывает многое. С Иваном Егоровичем они переехали сюда после войны, в 46-м году. Здесь сына и трёх дочерей на ноги поставили. Они давно взрослые. Слава Богу, своих детей вырастили. Вроде всё хорошо у них. Одно не даёт покоя Александре Филипповне: кроме младшей Татьяны, никто из близких не ходит в церковь. Сама-то Александра Филипповна, несмотря на возраст и болезни, не пропускает ни одной субботней, воскресной, а уж тем более праздничной службы. Старалась она ходить в Божий храм и во времена гонений за Веру. В Покровский собор тогда ходила. Сейчас ходит в Ильинскую церковь. Молится за упокой тех, кого уж нет, и за здравие всех, кто рядом с ней на земле.