По большому счету, в России традиционно любят и жалеют юродивых, убогих, забавных дурачков. И к ним относятся с добротой, не делая попытки чем-то обидеть. Они мало похожи на Емелю с его волшебной печкой. Каждый (или каждая) из них обладает особенными чертами, поведением и характером. Сейчас при нашей сумасшедшей жизни с ее бешеным темпом и, - увы! – с диким равнодушием к себе подобным - вряд ли уже встретишь на своем пути эти чуточку смешные, трогательные персонажи.
На флоте служил?
В конце 90-х годов с весны до осени на рынке, расположенным на стыке Московского шоссе и Ново-Вокзальной, довольно часто появлялась «Морячка». Яркая и еще молодая женщина в платье, смахивающем издалека на длинную тельняшку, всегда донимала старушек, сидящих вдоль улицы со своим товаром. С благородным блеском в черных глазах она постоянно обвиняла их в обмане. Она звонким голосом, как пионерка, дающая клятву на верность идеалам коммунизма, кричала им в лицо: «А в стаканчике-то три ягодки, а дерешь за него как за ведро!». Старухи рта не раскрывали, лишь оцепенело, испуганно смотрели на обличительницу. От «Морячки» доставалось и мужчинам, которые обходили ее стороной. Постоянный вопрос: «На флоте служил?» почти каждого ставил в тупик. Некоторые матерились и посылали ее куда подальше. И совершенно зря. «Морячка» имела солидный боцманский запас крепких слов. И вслед неразумному обидчику летели такие выражения, от которых у последнего голова вжималась в плечи. Я тоже старался не попасть под ее бдительное око. Не получилось. И на ее традиционный вопрос однажды выдавил из себя: «Да». «Молодец!», - с каким-то детским восхищением она горячо пожала мне руку.
Эдик-шахматист
В глубине дворов по улице Воронежской когда-то стояла каменная крепость с деревянными богатырями и ладьей, от которой сегодня ничего не осталось. Разломали и спалили местные варвары. Раньше здесь по летним вечерам и воскресным дням на скамеечках шли шахматные бои в окружении многочисленных болельщиков. Нередко к этой компании подходил Эдик – тихий сумасшедший с блаженной улыбкой на небритом лице, в неизменных очках с треснутыми стеклами. В потертом пиджаке, из-под которого выглядывала серая рубашка, в старых сандалиях он робко подходил к играющим шахматистам и с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим на доске. Нередко застенчиво просил сигарету у болельщиков, жадно затягивался дымом, посматривая на партию, где шла нешуточная борьба. К нему относились, мягко говоря, как к неодушевленному предмету, не обращая внимания на его реплики. Пока один случай не заставил изменить мнение о нем.
Начинающий бизнесмен из породы «малиновых пиджаков» играл со старичком, по рассеянности уже потерявшим несколько фигур. И готов был через несколько минут праздновать победу. Но из-за спины болельщиков неожиданно высунулась худая рука Эдика и сделала за старика неожиданный ход. Ситуация сразу же изменилась. И вскоре весь гнев бизнесмена обрушился на бедного Эдика – партия вдруг стала для «почти победителя» проигрышной. Правда, его быстро успокоил Коля-рыбак – известная в микрорайоне личность. Он одобрительно похлопал Эдика по плечу и сказал, что в свое время тот считался в Струкачах грозой чемпионов. Как говорили шахматисты, Эдик был далеко неглупым человеком и раньше занимался серьезной научной деятельностью. Но что-то у него случилось в жизни, и он тихо сошел с ума.
К сожалению, через год более никто не увидит этого необычного сумасшедшего. По слухам, однокомнатная квартира Эдика станет яблоком раздора для родственников. И его упрячут в «желтый дом», из которого он уже никогда не выйдет.
Хочешь быть здоров – закаляйся!
В лихих 90-х по утрам можно было нередко наблюдать любопытную и забавную картину. В лютый мороз в ранние зимние часы в троллейбус или автобус заскакивал занятный тип: крепкий, молодой мужчина, в сланцах, шортах, рубашке с начесом, без даже легкой шапочки на голове - и рюкзаком за спиной. Пассажиры в шубах, пальто и теплых куртках испытывали шок, словно каждого из них голого поочередно окунули в ледяную прорубь. Это человек не был сумасшедшим – просто очень сильно отличался от окружающих и своим «дресскодом» и удивительным хладнокровием. Цепкий, умный и злой взгляд странного пассажира отметал все вопросы, которые так и никто не отважился задать ему. Похоже, он оказался еще одним «внуком» небезызвестного старца Порфирия Иванова, который всю зиму ходил в трусах, валялся в снегу, обливался колодезной водой, - и придумал своеобразную систему закаливания.
Коля с Безымянки
Коля –дурачок был достопримечательностью Безымянки. Длинный худой паренек, примерно лет двадцати, в пиджачке не по своему росту, в неизменной кепке с весны до осени обожал курсировать по излюбленному маршруту: от улицы Запорожской до сквера Маяковского. Крайне боязливый, робкий, - он пугался любого шума и часто старался укрыться на скамеечке под сенью густой листвы. Коля-дурачок был совершенно безобиден и постоянно чертил деревянной палочкой в воздухе какие-то замысловатые, только ему понятные фигуры. А еще он буквально светился радостью, когда кто-нибудь вступал с ним в разговор. Коля со счастливой улыбкой, не перебивая собеседника, внимательно слушал его.
Городская знаменитость
О знаменитом городском сумасшедшем Пине Гофмане я слышал от отца. По его словам, он видел эту легендарную личность лишь только раз - около кинотеатра «Молот». Когда пошел с ребятами на утренний сеанс, заплатив за билет всего-то 10 копеек. Кто-то из них вдруг крикнул: «Пиня! Пиня идет!». Немолодой мужчина в странной шляпе и длинном плаще ничем особенным не отличался, если не брать в расчет его своеобразную, покачивающуюся из стороны в сторону походку, - и почти бесцветные глаза на улыбчивом лице. Отец, по прошествии многих лет, скажет, что Пиня был очень похож на Паниковского с гусем из фильма «Золотой теленок», превосходно сыгранным Зиновием Гердтом.
Паша с Кряжа
Паша Кряжский был больше известен жителям Куйбышевского района. Хотя на троллейбусе №6 он доезжал и до Хлебной площади. В солдатской шинели, в шапке, с палкой в руках, с лицом, по которому было трудно определить его возраст, Паша Кряжский в 60-х годах считался в какой-то мере знаменитостью, забавляя своим видом местных жителей.
Говорили, что однажды он забрел в цыганский табор, раскинувший шатры вблизи Казачьего моста, рядом с железной дорогой, среди вековых дубов и недалеко от озера Гатное. Свои визитом Паша Кряжский наделал здесь переполоху. Напуганные цыганки старались отогнать его от табора, причем пытались при этом не обидеть нежданного гостя дурным словом. По непонятной причине суеверные женщины как огня боялись тихого сумасшедшего. Хотя Паша Кряжский никакой угрозы не представлял. И мирно гулял там, где ему хочется.
Бесплатная рабсила
«Труд облагораживает даже сумасшедшего», - примерно так можно перефразировать известное выражение на плакатах советских времен, мозолившее глаза и порядком всем надоевшее. Оказывается, что в Куйбышеве втихаря для тяжелых, не требующих особого ума работ, использовали тихих, не буйных пациентов из желтого дома. Рассказывали, что их нередко видели на складах, расположенных в районе улицы Революционной. Разумеется, труд этих бедняг был совершенно бесплатным как при настоящем коммунизме.
Но они не роптали, делали самую простую работу: таскали тяжести, копали траншеи, просеивали песок и делали это очень спокойно и даже с гордостью. Ведь для них и пакетик карамелек после трудового дня был большим счастьем и радостью в их странной и непростой жизни.
